Лебедев Г.С., Голубев Н.А., Шадеркин И.А., Шадеркина В.А., Аполихин О.И., Сивков А.В., Комарова В.А.

Сведения об авторах:

• Лебедев Г.С. – д.т.н., профессор, заведующий кафедрой информационных и интернет-технологий Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова; заведующий отделом инновационного развития и научного проектирования ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» МЗ РФ, geramail@rambler.ru, AuthorID 144872
• Голубев Н.А. – к.м.н., заведующий отделом статистики медицинского отдела ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» МЗ РФ, golubev@mednet.ru, AuthorID 805249
• Шадеркин И.А. – к.м.н., заведующий лабораторией электронного здравоохранения Института цифровой медицины Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова; info@uroweb.ru, AuthorID 695560 
• Шадеркина В.А. – научный редактор урологического информационного портала UroWeb.ru, viktoriashade@uroweb.ru, AuthorID 880571
• Аполихин О.И. – д.м.н., профессор, член-корр. РАН, директор НИИ урологии и интервенционнои радиологии им. Н.А. Лопаткина – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России. sekr.urology@gmail.ru, AuthorID 683661
• Сивков А.В. – к.м.н., заместитель директора по научнои ̆ работе научно-исследовательского института урологии и интервенционной радиологии им. Н.А. Лопаткина – филиал ФГБУ «НМИРЦ» Минздрава России;

• Комарова В.А. – к.м.н., ведущий научный сотрудник организационно-методического отдела НИИ урологии и интервенционной радиологии им. Н.А.Лопаткина – филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, komarovava@mail.ru, AuthorID 189783

DOI: 10.29188/2222-8543-2019-11-4-4-12

Бесплодие представляет собой глобальную проблему, которая затрагивает около 15% сексуально активных, не предохраняющихся от зачатия супружеских пар, что составляет примерно 48,5 млн пар во всем мире [1]. Одна из восьми пар сталкивается с проблемами при планировании первого ребенка и одна из шести – при планировании второго [2].

Неспособность к зачатию затрагивает как мужчин, так и женщин. Согласно статистике, в 20-30% случаев причиной бесплодия является только мужской фактор. Еще у 20-30% супружеских пар мужское бесплодие сочетается с женским. Таким образом, в общей сложности, мужской фактор является причиной бесплодия примерно в 50% случаев (рис.1) [1,2].

Рис. 1. Частота мужского и женского бесплодия по данным статистики  [1,2]
Fig. 1. The frequency of male and female infertility according to statistics [1,2]

Cбор эпидемиологических данных о мужском бесплодии весьма затруднен в связи с рядом причин:

• в опрос включаются только данные, полученные у непредохраняющихся от зачатия супружеских пар или партнеров, планирующих ребенка, и поэтому большой сегмент пациентов с бесплодием никогда не вводится в базу данных [1];
• информацию о мужском бесплодии собрать достаточно сложно, особенно в некоторых странах, где этому препятствуют культурологические и патриархальные сообщества. К таким регионам относятся Северная Африка и Ближний Восток, где в бесплодии чаще всего обвиняется женщина, тогда как мужчины часто отказываются проходить исследования на фертильность [1];
• мужское бесплодие часто не считают заболеванием.

Более того, клинические и демографические исследования разнятся в эпидемиологической оценке бесплодия. Так, на-пример, ряд клинических исследований оценивают бесплодие, как неспособность зачатия пары в течение одного года, другие – в течение пяти лет [3].

Данные систематического обзора A. Agarwal и соавт., включившего в анализ результаты 16 исследований, свидетельствовали о высокой частоте (20-70%) мужского фактора среди бесплодных пар во всем мире [1]. При этом процент бесплодных мужчин варьировал от 2,5% до 12%. Наиболее высокая частота мужского бесплодия отмечена в странах Центральной и Восточной Европы (8-12%) и Австралии (89%). В Северной Америке этот показатель составляет 4,5-6%, в то время как в США – 9,4% (данные Центра контроля за заболеваниями (CDC)) [4]. Предполагается, что в регионах Африки, которые расположены южнее Сахары, показатели мужского бесплодия достаточно высоки. Однако вследствие трудности сбора данных они могут быть некорректно занижены (табл.1). Авторы пришли к заключению, что не менее 30 миллионов мужчин во всем мире бесплодны с самыми высокими показателями в Африке и Восточной Европе.

Таблица 1. Распространенность мужского фактора бесплодия в различных регионах [1]
Table 1. Prevalence of male infertility factor in various regions [1]

Целью национального опроса семейного положения (National Survey of Family Growth), проведенного в 2002 году в США, являлась оценка фертильности мужчин в возрасте от 15 до 44 лет. За бесплодие принимали отсутствие беременности у партнерши в течение 12 месяцев регулярных незащищенных половых отношений. Согласно подсчетам, частота мужского фактора в США составила 12% (95% ДИ: 7,0-23,2). Более длительный период отсутствия беременности коррелировал с возрастом мужчины (3545 лет vs 17-24 лет) – ОР: 2,49 (95% ДИ:1,03-6,03), отсутствием биологических детей – ОР: 1,53 (95% ДИ: 1,07-2,19), отсутствием медицинской страховки – ОР: 1,73 (95% ДИ: 1,02 – 2,94). Результаты этого опроса были сопоставимы с данными других проспективных когортных исследований, проведенных в США [5]. Распространенность бесплодных пар в Европе сопоставима с таковой в Америке и составляет 15%, при этом частота мужского бесплодия равна 7,5% [2]. Результаты крупного британского опроса с участием 15621 женщин и мужчин свидетельствовали о том, что с проблемой бесплодия сталкивались каждая восьмая женщина (12,5%, 95% ДИ 11,7%-13,1%) и каждый десятый мужчина (10,1%, 95% ДИ 9,2–11,1) [6].

ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ МУЖСКОГО БЕСПЛОДИЯ

В 30-40% случаев истинная причина мужского бесплодия не выявляется (идиопатическое мужское бесплодие). У этих мужчин, как правило, в анамнезе нет заболеваний, способных повлиять на фертильность, однако спермограмма выявляет снижение общего числа сперматозоидов (олигозооспермия), снижение подвижности сперматозоидов (астенозооспермия) и патологические формы сперматозоидов (тератозооспермия). В таблице 2 приведены основные факторы, являющиеся причиной мужского бесплодия [7]. Предполагается, что мужское бесплодие связано с воздействием внешних факторов, таких, как загрязнение окружающей среды, накопление свободных радикалов, генетические отклонения.

В исследовании «Для будущих Семей», проведенном в 5 городах США (Лос-Анджелесе, Миннеаполис, Колумбии, Нью-Йорке и Айова-Сити), принимали участие мужчины, которые были партнерами беременных женщин, посещающих пренатальные клиники. Образцы спермы были собраны у 763 мужчин (73% белой, 15% американоидной расы/латиноамериканцы, 7% негроидной и 5% азиатской или другой этнической расы) с использованием строгого контроля качества и четко определенных протоколов. Объем эякулята (по весу), концентрация спермы и подвижность сперматозоидов были измерены в каждом центре. Морфология спермы (строгие критерии ВОЗ, 1999 и ВОЗ, 1987) была определена в центральной лаборатории. Средняя длительность воздержания составляла 3,2 дня. Средние (медиана; 5–95 процентиль) параметры были: объем эякулята 3,9 (3,7; 1,5-6,8) мл; концентрация спермы 60 (67; 12–192) × 106/мл; общее количество сперматозоидов 209 (240; 32– 763) × 106; подвижность в %, 51 (52; 28–67); и общее количество подвижных сперматозоидов, 104 (128; 14–395) × 106, соответственно. Нормальная морфология сперматозоидов равнялась 11% (10; 3–20) и 57% (59; 38–72) нормальных форм, по критериям ВОЗ, 1999 (строгие критерии) и ВОЗ, 1987, соответственно [8].

Таблица 2. Распространенность мужского бесплодия и связанных с ним факторов
Table 2. The prevalence of male infertility and related factors (distribution for 10469 patients) [7]

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ФЕРТИЛЬНОСТЬ

Факторами, которые оказывают негативное влияние на мужскую фертильность, являются ожирение, курение и воздействие тепла. Отрицательное воздействие ожирения на сперматогенез и уровни тестостерона хорошо изучены. Первым крупным эпидемиологическим исследованием, определившим эту взаимосвязь, была работа M. Sallmen и соавт. [9]. В исследовании приняли участие 20 620 семей из США. Результаты продемонстрировали четкую взаимосвязь между индексом массы тела (ИМТ) и мужским бесплодием – ОР: 1,12 (95% ДИ 1,01-1,25). Позднее эти данные были подтверждены другими исследованиями, включая датское и норвежское, показавшими взаимосвязь между ожирением и мужским фактором бесплодия – ОР: 1,53 (95% ДИ 1,32– 1,77) и 1,36 (95 %ДИ 1,32–1,77), соответственно [10].

Большинство работ свидетельствуют о негативном влиянии табакокурения на качество спермы. Мета-анализ 20 исследований с общим участием 5865 участников показал значительный негативный эффект курения на параметры эякулята. Курение сигарет ассоциировалось со снижением числа сперматозоидов, средняя разница (СР) – 9,72×106/мл; 95% -13,32 до -6,12), их подвижностью СР: -3,48%; 95% ДИ, 5,53 до -1,44) и морфологией: СР -1,37%; 95% ДИ, -2,63 до -0,11) [11].

Результаты мета-анализа, включившего 16 исследований, в которых в общей сложности приняли участие 10 823 бесплодных мужчин (5257 курильщиков и 5566 некурящих) показали, что олигозооспермия значительно выше у курильщиков (ОР: 1,29, 95% ДИ: 1,05-1,59; p=0,02). Морфологический дефект сперматозоидов (MD: 2,44, 95% ДИ: 0,99-3,89; p=0,001) также был значительно выше у курильщиков, в результате чего были обнаружены значительные дефекты головки (MD: 1,76, 95% CI: 0,32-3,20; p=0,02), шейки (MD: 1,97, 95% CI: 0,75-3,18; p=0,002) и хвостика сперматозоидов (MD: 1,29, 95% CI: 0,35-2,22; p=0,007). Однако курение не повлияло на рН эякулята (MD: 0,04, 95% CI: [− 0,03-0,11]; p=0,30) и подвижность сперматозоидов (RR: 1,42, 95% CI: 0,97-2,09; p=0,07). Кроме того, табакокурение не вызывало репродуктивного гормонального дисбаланса [12].

В проспективном когортном исследовании изучалось влияние курения на качество спермы. Результаты показали значительное снижение как общего количества (p=0,012), так и концентрации (p=0,023) сперматозоидов [13].

Влияние теплового воздействия на сперматогенез изучено мало. Исследования на животных, а также эксперименты с воздействием тепла на яички говорят о негативном влиянии повышенных температур на сперматогенез и фертильность [14]. Более того, известно, что крипторхизм ассоциируется с нарушением сперматогенеза, что частично связано с воздействием температуры тела [15,16]. Однако рандомизированных исследований, доказавших четкую взаимосвязь между этими двумя факторами, не проводилось.

Некоторые исследования изучали влияние тепла, связанного с профессиональной деятельностью (например, у сварщиков) на фертильность [17]. Доказательства влияния подобной деятельности на сперматогенез достаточно слабые. Более того, воздействие экстремально высоких температур при сварке не может отображать влияния нормальных температур в общей популяции. Для более подробной оценки влияния тепла на качество спермы требуется проведение дополнительных проспективных исследований с изучением температуры мошонки, параметров спермы, фертильности, включая число родившихся детей.

Одной из возможных причин мужского бесплодия являются инфекционно-воспалительные заболевания половых органов, которые по данным научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии составляет 22,1% [18]. Инфекция приводит к развитию воспалительного процесса в половых железах, вызывает повреждение сперматогенного эпителия. В патогенезе воспалительных заболеваний большую роль играют инфекции, передающиеся половым путем. В исследовании немецких ученых приводятся прямые и косвенные доказательства влияния микоплазм, уреаплазм, хламидий и гонококков на мужскую фертильность, а также указывается, что такие возбудители как вирус папилломы человека, вирус гепатита В, вирус простого герпеса могут оказывать отрицательное действие на успех вспомогательных репродуктивных технологий [19].

В ряде работ указывается на влияние различных экологических факторов на изменение фертильности мужчин [20,21], подчеркивается влияние образа жизни, вредных привычек и сидячей работы на изменение сперматозоидов [22-24].

В России по данным Росстата в последнее 5 лет, начиная с 2015 г., отмечено снижение уровня рождаемости, а в 2017-2018 годы число умерших россиян превысило число родившихся (рис. 2) [25].

Рис. 2 Демографические показатели в РФ 1990-2018 гг. [25]
Fig. 2 Demographic indicators in the Russian Federation 1990-2018 [25]

По данным Росстата уровень рождаемости в 2018 году составил 10,7 рождений на 1000 человек населения, занимая 184 место в мире, в то время как уровень смертности был равен 13,4 случая смерти на 1000 человек населения, занимая 8 место в мире.

Одной из причин снижения рождаемости в России может быть увеличение доли бесплодных пар. Согласно данным отечественных исследователей доказана роль мужского фактора бесплодия, частота которого в России может достигать 17-30-50% [23].

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Собрана и обобщена информация о показателях бесплодия у мужского населения Российской Федерации за 2000-2018 гг. на основании данных официальной статистики Министерства здравоохранения «Заболеваемость населения России. Статистические материалы» и данных ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Минздрава России. Фиксировались показатели мужского бесплодия в абсолютных цифрах и на 100 тыс. мужского взрослого населения в Российской Федерации и ее регионах. Данные о мужском бесплодии за 2010 год отсутствуют в официальной статистике.

В связи с отсутствием в регионах страны четкой структуры андрологической службы нам не удалось найти дополнительных источников информации о частоте мужского бесплодия кроме статических сборников.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Общее число и число впервые выявленных мужчин с бесплодием в РФ

Общее число мужчин с бесплодием в течение 20002018 гг. увеличилось с 22348 до 47886 человек (+2,1 раза). С 2000 по 2011 год общее число мужчин с бесплодием увеличилось с 22348 до 44256, затем до 2014 было уменьшение их числа до 36003, а затем отмечена отчетливая динамика увеличения числа зарегистрированных мужчин с бесплодием (рис. 3). Зафиксирована такая же динамика количества больных с первично установленным мужским бесплодием: отмечен прирост на 82%. В течение изучаемого периода количество первично выявленных больных от общего количества зарегистрированных составляло примерно 1/3.

Рис. 3 Динамика общего числа и числа впервые выявленных зарегистрированных мужчин с бесплодием.
Fig. 3 The dynamics of the total number and newly identified registered men with infertility

Динамика общего количества мужчин с бесплодием в Федеральных округах (ФО) свидетельствует об увеличении частоты регистрации этого заболевания во всех округах, кроме Дальневосточного, где отмечено практически одинаковое количество мужчин с бесплодием в 2000 и 2018 г. Увеличение заболеваемости в Центральном ФО составило 103%, в Северо-Западном – 145%, Приволжском ФО – 51%, Уральском ФО – 252,8%, Сибирском ФО – 59%, в Южном ФО за изучаемый период отмечено снижение общего количества мужчин с бесплодием (-8%), что связано с образованием Северо-Кавказского федерального округа путем выделения части субъектов из состава Южного федерального округа. В Северо-Кавказском федеральном округе в 2018 году зафиксировано 9324 бесплодных мужчин (рис. 4).

Рис. 4 Динамика общего числа мужчин с бесплодием в Федеральных округах России.
Fig. 4 The dynamics of the total number of men with infertility in the Federal Region Districts of Russia

Динамика первично выявленных мужчин с бесплодием свидетельствует о различной динамике этого заболевания в федеральных округах России. Так в Центральном, Северо-Западном, Уральском и Сибирском ФО отмечен прирост на 35%, 116%, 314% и 90%, соответственно, в Южном ФО первичная заболеваемость снизилась почти в 2 раза, а Приволжском и Дальневосточном ФО осталась без динамики (рис. 5).

Рис. 5.Динамика числа первично выявленных мужчин с бесплодием в ФО России
Fig. 5 The dynamics of the number of initially identified infertility men in the Federal Region of Russia

Общее количество и число впервые выявленных мужчин с бесплодием на 100 тыс. мужского населения

За 18-летний период отмечен рост как общего числа больных с мужским бесплодием, так и первично выявленных больных на 100 тыс. мужского населения. В 2000 и 2018 году эти показатели составляли 44; 90,8; 17,7 и 31, соответственно, и прирост составил 106 и 75%. Значимое увеличение случаев заболеваемости отмечено в период с 2006 по 2011 и с 2014 по 2018 годы (рис. 6).

Рис. 6 Динамика общей и первичной заболеваемости мужским бесплодием на 100 тыс. мужского населения в РФ
Fig. 6 Dynamics of the general and primary incidence of male infertility per 100,000 male population in the Russian Federation

Заболеваемость мужским бесплодием на 100 тыс. мужского населения значительно отличается в регионах Российской федерации. Наиболее высокие цифры заболеваемости отмечены в Северо-Кавказском ФО, в котором они превосходят общероссийские показатели в 3 раза. Также высокие цифры заболеваемости зафиксированы в Уральском ФО. Обращает на себя внимание крайне низкие цифры заболеваемости в Дальневосточном ФО, которые почти в 3 раза меньше средне-российских (рис. 7).

Рис. 7 Динамика общей и первичной заболеваемости мужским бесплодием в федеральных округах РФ
Fig. 7 Dynamics of the general and primary incidence of male infertility in the federal districts of the Russian Federation

Эпидемиология мужского бесплодия в Федеральных округах РФ

Центральный ФО (ЦФО) В ЦФО в 2018 году было зарегистрировано 8169 мужчин, страдающих бесплодием, что соответствует 56,5 случаям на 100 тыс. мужского населения, у 2189 мужчин (15,1 на 100 тыс. мужского населения) заболевание было диагностировано впервые. В ФО 5 регионов имеют высокий уровень общей заболеваемости мужским бесплодием, в 13 регионах заболеваемость ниже средне-российского уровня, при этом уровень заболеваемости на 100 тыс. мужского населения колеблется от 563,7 до 1,1.

Северо-Западный ФО (СЗФО) В СЗФО в 2018 году бесплодие диагностировано у 2977 мужчин, что составило 58,3 на 100 тыс. мужского населения, впервые оно было диагностировано у 1025 человек (20,1 на 100 тыс. населения). Самый высокий уровень заболеваемости отмечен в Архангельской области без автономного округа (302,3 на 100 тыс.) и в республике Коми (104,8), в то время как в 8 регионах заболеваемость была значительно снижена, в том числе и в г. Санкт-Петербург, где этот показатель составил 44,0 и был ниже средне-российского в 2 раза.

Южный ФО (ЮФО) В ЮФО зафиксировано 1989 мужчин с диагностированным мужским бесплодием (33,4 на 100 тыс. мужского населения). Этот показатель в 3 раза ниже средне-российского. Также низок уровень первичной выявляемости этой патологии, в 2018 г. зарегистрировано всего 411 мужчин с бесплодием. Высокий уровень заболеваемости на 100 тыс. мужского населения отмечен лишь в Астраханской обл. (120,1) и Ростовской – 48,4), в других 6 регионах ФО этот показатель колеблется от 2,0 до 24,8.

Северо-Кавказский ФО (СКФО) СКФО имеет самую высокую заболеваемость и первичную выявляемость мужского бесплодия в Российской Федерации. В 2018 году было зафиксировано 9324 случаев, что составило 281,4 на 100 тыс. мужского населения. Почти 1/3 случаев (2924) заболевания были выявлены впервые. Наиболее высокая заболеваемость отмечена в республике Дагестан (674,1 на 100 тыс. мужского населения) и республике Северная Осетия-Алания (320,4). Низкую заболеваемость наблюдали в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республиках, соответственно 2,5 и 10,0.

Приволжский ФО (ПФО) В ПФО наблюдалось 10499 мужчин с бесплодием (99,6 на 100 тыс.), у 3140 диагноз МБ был поставлен впервые. Уровень заболеваемости в регионе соответствует средне-российским данным, но в республике Мордовия и Оренбургской области зафиксирован высокий уровень заболеваемости, 318,0 и 304,8 случаев на 100 тыс. мужского населения, соответственно. В этих же регионах высок уровень первичной диагностики мужского бесплодия (163,3 и 53,9 на 100 тыс. мужского населения). В двух регионах (Кировская и Самарская области) отмечен низкий уровень общей (3,5 и 4,1) и первичной заболеваемости (1,1 и 0,4).

Уральский ФО (УФО) УФО является вторым после Северо-Кавказского округом по частоте зарегистрированных случаев мужского бесплодия на 100 тыс. мужского населения. Этот показатель в 2018 году равен 217,9 и превышал средне-российский уровень в 2,4 раза. Самой высокой в России оказалась заболеваемость в Курганской области (1035,7), превышая средний уровень в РФ в 11,4 раза. Высокая заболеваемость зафиксирована в Тюменской области (503,4) и Ханты-Мансийской АО (242,4). Наряду с этим в Челябинской области заболеваемость составила всего 21,7 на 100 тыс. мужского населения. Первичная заболеваемость в этом регионе также оказалась высокой и составила 93,3 с наиболее высоким показателем в Курганской область (456,3).

Сибирский ФО (СФО) В СФО было зафиксировано 4722 случая мужского бесплодия, что составило 78,1 на 100 тыс. мужского населения. Этот показатель несколько ниже среднероссийского, однако в некоторых регионах (респ. Хакасия, Новосибирская обл.) он равнялся 426,5 и 218,3. Наряду с этим в республике Алтай и республике Тыва отмечена крайне низкая заболеваемость: 7,2 и 8,6, соответственно. В СФО показатель первичной заболеваемости на 100 тыс. мужского населения составил 39,1, превысив средне-российский уровень, равный 28,5. Наиболее высоким этот показатель был в республике Хакасия, где он составил 373,7.

Дальневосточный ФО (ДВФО) В ДВФО отмечена самая низкая в России заболеваемость мужским бесплодием, всего в регионе проживает 676 мужчин с данным заболеванием (22,7 на 100 тыс. МН). Из этого числа 424 мужчины проживали в Магаданской области и заболеваемость в этом регионе равна 783,6. Наибольшее число лиц с впервые установленным диагнозом бесплодия так же отмечено в Магаданской обл. (258,7).

В таблице 3 представлены данные о частоте мужского бесплодия в ФО Российской Федерации по данным официальной статистики.

Таблица 3. Распространенность мужского бесплодия и связанных с ним факторов
Table 3. The prevalence of male infertility and related factors (distribution for 10469 patients) [7]

ОБСУЖДЕНИЕ

По данным Росстата уровень рождаемости в 2018 году составил 10,7 рождений на 1000 человек населения, при этом уровень смертности превысил уровень рождаемости. Для решения демографических проблем правительством РФ в 2019 году принят национальный проект «Демография», основная цель которого – добиться естественного прироста численности населения и увеличить продолжительность жизни. Уже принят большой «демографический пакет», который, прежде всего, направлен на поддержку рождаемости [25].

Одной из причин снижения рождаемости в России может быть увеличение доли бесплодных пар. Согласно данным отечественных исследователей доказана роль мужского фактора бесплодия, частота которого в России может достигать 17-30-50% [23]. Однако, ни в мире и ни в Российской Федерации до настоящего времени нет четкого представления о распространенности мужского бесплодия и его причинах. В имеющихся публикациях представлены разрозненные и не систематизированные данные [1-5,18,26].

В интервью «Российской газете» руководитель Центра акушерства, гинекологии и перинатологии академик В.Кулаков отметил, что на момент 2005 года в России насчитывается примерно 4 млн бесплодных мужчин [27]. Нами же показано, что по данным официальной статистики в 2018 году было зарегистрировано лишь 47 886 мужчин, страдающих бесплодием, при этом на 1 января 2017 года в России проживало 42 803 169 мужчин в возрасте 16-59 лет и, следовательно, частота бесплодных мужчин составляет 0,11%, не соответствует данным мировой литературы [1,2,16,23,26,28]. Только объективная оценка заболеваемости даст возможность правильно организовать специализированную андрологическую службу для оказания медицинской помощи бесплодным мужчинам. Такие разные показатели заболеваемости свидетельствуют об отсутствии:

• национальной государственной программы, направленной на сохранение и восстановление репродуктивного потенциала мужчин;
• единой системной работы медицинских учреждений необходимого профиля;
• координаторов по репродуктивному здоровью на уровне регионов, способных объединить специалистов необходимого профиля;
• адекватной регистрации мужского бесплодия в регионах, особенно в учреждениях частного медицинского сектора;
• получения статистической информации от частных клиник, занимающихся ведением бесплодных пар, 
• единого национального регистра бесплодных пар.

Необходимо отметить значительный разброс частоты регистрации мужского бесплодия как в ФО РФ, так и в регионах одного округа. В некоторых регионах (Ивановская, Рязанская, Новгородская области, Калмыкия, Карачаево-Черкессия, Сахалинская, Амурская области, Еврейская АО) заболеваемость мужским бесплодием на 100 тыс. мужского населения приближается или равна 0 В то же время в Ярославской обл., Дагестане, Курганской обл., Магаданской обл. заболеваемость на 100 тыс. мужского населения превышает средне-российскую в 6,2; 7,4; 11,4 и 8,6 раз, соответственно. Такое различие может быть объяснено вышеперечисленными причинами и особенностями местного здравоохранения. Реорганизация андрологической службы в регионах, создание «мужских консультативных кабинетов» и организация строгой отчетности о заболеваемости не только в государских медицинских учреждениях, но в частном секторе, другие меры организационного характера могли бы скорректировать данную ситуацию.

ВЫВОДЫ

1. За период 2000-2018 гг. в Российской Федерации по данным официальной статистики отмечено увеличение общего количества зарегистрированных мужчин с бесплодием с 22348 до 47886, прирост в 2,1 раза. Первичная заболеваемость увеличилась с 8993 в 2000 году до 16357 – в 2018 году, прирост в 1,8 раза. На территории РФ показатели заболеваемости мужским бесплодием отличаются не только в ФО, но и в регионах одного и того же округа¸ что свидетельствует о недостатках при сборе медицинских статистических данных;
2. Общая заболеваемость мужским бесплодием и заболеваемость на 100 тыс. мужского населения по данным официальных статистики значительно ниже мировых данных;
3. Различия в статистических данных свидетельствуют об отсутствии в РФ достоверной информации о мужском бесплодии, что недопустимо в условиях объявления национальной проекта «Демография»;
4. Отсутствие внимания органов медицинского управления к проблеме мужского бесплодия;
5. Для получения реальных сведений о мужском бесплодии необходимо:
   • создание национальной государственной программы, направленной на сохранение и восстановление репродуктивного потенциала страны,
   • разработка единой системной работы медицинских учреждений необходимого профиля,
   • организация работы в регионах координаторов по репродуктивному здоровью, способных объединить специалистов необходимого профиля,
   • создание единых требований к регистрации выявленного заболевания (в данном случае мужского бесплодия), и контроль кодирования заболевания по Международной системе классификации болезней при заполнении статистических талонов,
   • организация получения статистической информации от частных клиник, занимающихся ведением бесплодных пар,
   • создание единого национального регистра бесплодных пар.
   • организация и проведение эпидемиологических пилотных исследований.

Перечисленные меры организационного и медицинского характера позволят собрать достоверные статистические данные по мужскому бесплодию.

ЛИТЕРАТУРА

1.  Agarwal A, Mulgund A, Hamada A, Chyatte MR. A unique view on male infertility  around the globe.
2. Reprod Biol Endocrinol 2015;13(1):37. doi:10.1186/s12958-015-0032-1. 2.  Dohle GR, Colpi GM, Hargreave TB, Papp GK, Jungwirth A, Weidner W. EAU guidelines on male infer-tility. Eur Urol 2015;48(5):703-711. doi:10.1016/j.eururo.2005.06.002.
3. Barratt CLR, Björndahl L, De Jonge CJ, Lamb DJ, Osorio Martini F, McLachlan R, et al. The diagnosis of male infertility: an analysis of the evidence to support the development of global WHO guidance-challenges and future research opportunities. Hum Reprod Update 2017;23(6):660-680. doi:10.1093/humupd/dmx021.
4. Martinez G, Daniels K,  Chandra A. Fertility of men and   women aged 15–44 years in the United States: National Survey of Family Growth, 2006–2010.  URL: https://www.cdc.gov/nchs/data/nhsr/nhsr051.pdf
5. Winters BR, Winters BR, Walsh TJ. The Epidemiology of male infertility. Urol Clin Nourth Amer 2016;41(1):195-204. doi:10.1016/j.ucl.2013.08.006.
6. Datta J, Palmer MJ, Tanton C, Gibson LJ, Jones KG, Macdowall W, et al. Prevalence of infertility and help seeking among 15000 women and men. Hum Reprod 2016;31(9):2108-2118. doi:10.1093/humrep/dew123
7. Jungwirth A, Diemer T,  Kopa Z, Krausz C., Minhas S., Tournaye H. EAU guidelines on male infertility. 2018. 47 p. URL:  https://uroweb.org/wp-content/uploads/EAU-Guidelines-on-Male-Infertility-2018-large-text.pdf
8. Redmon JB, Thomas W, Ma W, Drobnis EZ, Sparks A, Wang C, et al. Semen parameters in fertile US men: The Study for Future Families. Andrology 2013;1(6):806-14.  doi:10.1111/j.2047-2927.2013.00125.x
9. 9. Salman M, Sandler DP, Hoppin JA, Bllair A. Reduced fertility among over-weigfht and obese men.Epidemiology 2006;63(7): 469-75
10. Craig JR, Jenkins TG, Carrell DT, Hotaling JM. Obesity, male infertility, and the sperm epigenome. Fertil Steril 2017;107:848-859. doi:10.1016/j.fertnstert.2017.02.115
11. Sharma R, Harlev A, Agarwal A, Esteves SC. Cigarette Smoking and Semen Quality: A New Meta-analysis Examining the Effect of the 2010 World Health Organization Laboratory Methods for the Examination of Human Semen. Eur Urol 2016;70(4):635-645. doi:10.1016/j.eururo.2016.04.010
12. Bundhun PK, Janoo G, Bhurtu A, Teeluck AR, Soogund MZS, Pursun M, et al. Tobacco smoking and semen quality in infertile males: a systematic review and meta-analysis. MC Public Health 2019;19(1):36. doi: 10.1186/s12889-018-6319-3
13. Yang H, Chen Q, Zhou N, et al. Lifestyles Associated With Human Semen Quality: Results From MARHCS Cohort Study in Chongqing, China. Medicine (Baltimore). 2015;94(28).https://journals.lww.com/ mdjournal/Fulltext/2015/07030/Lifestyles_Associated_With_Human_Semen_Quality_.30.aspx.
14. Durairajanayagam D, Agarwal A, Ong C. Causes, effects and molecular mechanisms of testicular heat stress. Reprod Biomed Online 2015;30(1):14-27. oi:10.1016/j.rbmo.2014.09.01816.
15. Rübben I. [Cryptorchidism and fertility]. Urologe A. 2016;55(7):890-7. doi: 10.1007/s00120-016-0142-1.
16. Гамидов С.М., Иремашвили В.В., Тхагопсоева Р.А. Мужское бесплодие: современное состояние проблемы. Фарматека 2009;(9):12-17. [Gamidov S.M., Iremashvili V.V., Tkhagopsoeva R.A. Maleinfer-tility: the current state of the problem. Farmateka = Farmateka 2009; (9): 12-17. (In Russian)].
17. Hazama M, Kondo K, Fujisawa M, Maeda H, Okamoto Y, Oka N, Ren KZ, Hamaguchi T, Yamazaki H, Okada H, et al. [Male infertility with chromosomal abnormalities. II. XX-male syndrome]. Hinyokika Kiyo 1987;33(2):193-203
18. Тер-Аванесов Г.В.  Современные аспекты диагностики и лечения мужского бесплодия. В кн. Бесплодный брак. Современные подходы к диагностике и лечению [под ред. Сухих Г.Т., Назаренко Т.А.].
19. М., Геотар-Медиа, 2010. С. 324-411 [Ter-Avanesov G.V. Modern aspects of the diagnosis and treatment of male infertility. In the book Infertile  marriage. Modern approaches to diagnosis and treatment [ed. Sukhikh G.T., Nazarenko T.A.]. M., Geotar-Media, 2010. P. 324-411. (In Russian)]. 19. Spornraft-Ragaller P, Varwig-Janßen D. Sexually transmitted infections and male fertility. Hautarzt 2018 Dec;69(12):1006-1013. doi: 10.1007/s00105-018-4300-9.
20. Köhn FM, Schuppe HC. Environmental factors and male fertility. Urologe A 2016;55(7):877-82. doi: 10.1007/s00120-016-0150-1.
21. Ринчимндоржиева М.П., Боголов А.В., Лебедева Л.Н., Даржаев З.Ю., Сутурина Л.В. Бесплодие в республике Бурятия и экологическое состояние окружающей среды. Бюллетень Восточно-Сибирского Научного Центра СО РАМН 2005;43(5): 82-84. [Rinchimndorzhiyeva M.P., Bogolov A.V., Lebedeva L.N., Darzhayev Z.YU., Suturina L.V. Infertility in the Republic of Buryatia and the ecological state of the environment. Byulleten' Vostochno-Sibirskogo Nauchnogo Tsentra  SO RAMN  = Bulletin of the East Siberian Scientific Center SB RAMS 2005; 43 (5): 82-84. (In Russian)].
22. Радченко О.Р., Урузманов А.Р. Алгоритм оценки риска мужского бесплодия в условиях социальной и антропотехногенной нагрузки.  Современные проблемы науки и образования 2011;(5):29. [Radchenko O.R, Urazmanov A.R. Algorithm for estimating the risk of male infertility in the context of social and antropotehnogennoy load. Sovremennyye problemy nauki i obrazovaniya =   Modern problems of science and education 2011;(5):29. (In Russian)].
23. Сухих Г.Т., Божедомов В.А. Иммунное мужское бесплодие. Учебное пособие. М., 2009, 240 с. [Sukhikh G.T., Bozhedomov V.A. Immune male infertility. Guide. M., 2009, 240 p. (In Russian)].
24. Gill K, Jakubik J, Kups M, Rosiak-Gill A, Kurzawa R, Kurpisz M, Fraczek M, Piasecka M. The impact of sedentary work on sperm nuclear DNA integrity. Folia Histochem Cytobiol 2019;57(1):15-22. doi: 10.5603/ FHC.a2019.0002
25. Национальный проект "Демография". URL: https://rosmintrud.ru/ministry/programms/demography. [National project "Demography". URL: https://rosmintrud.ru/ministry/programms/demography. (In Russian)].
26. Щеплев П.А., Аполихин О.И. Мужское бесплодие. Обсуждение консенсуса. Вестник репродуктивного здоровья 2010;(3-4):37-44. [Scheplev P.A., Apolikhin O.I. Male infertility. Consensus discussion.Vestnik reproduktivnogo zdorov'ya = Reproductive Health Bulletin 2010; (3-4): 37-44. (In Russian)]
27. Краснопольская И. Страна нерожденных. Российская газета – Федеральный выпуск № 0(3854).URL: https://rg.ru/2005/08/23/kulakov-dz.html. [Krasnopolskaya I. Country of the unborn. Russian News-paper – Federal Issue No. 0 (3854). URL: https://rg.ru/2005/08/23/kulakov-dz.html. (In Russian)].
28. Население России по полу и возрасту: статистика, распределение. URL: http://www.statdata.ru/ nasel_pol_vozr. [Population of Russia by gender and age: statistics, distribution. (In Russian)].